Вернуться в раздел "Организаторы, вожатые, педагогические работники, народные мастера"

Пусть не исчезнет язык

    В июле этого года в возрасте 85 лет ушла из жизни старейшина села Нелемное, последний носитель лесного юкагирского языка в нашем селе Акулина Егоровна Шадрина.
    Скромная труженица, Акулина Егоровна внесла неизмеримый вклад в сохранение исчезающего языка и культуры малочисленного юкагирского народа.
    Долгие годы она работала воспитателем в детском саду. Затем, с созданием на базе Нелемнинской школы республиканской экспериментальной площадки и введением в программу школы предмета «Юкагирский язык», Акулину Егоровну как блестящего знатока родного языка, специалиста с большим педагогическим стажем пригласили в школу в качестве учителя юкагирского языка. Всего сфере образования она посвятила около 30 лет. За свой многолетний труд удостоена высокого звания «Почётный работник общего образования Российской Федерации».
     Акулина Егоровна не только прекрасно знала родной юкагирский язык,  но и обладала природным филологическим чутьём, отличалась безукоризненно грамотной речью.
     Талантливый переводчик, творчески думающий человек, она принимала активное участие в создании учебных пособий по юкагирскому языку, осуществляла переводы на юкагирский язык произведений детской литературы, консультировала по вопросам языка учителей и учёных. Благодаря её переводам увидели свет такие книжки на юкагирском языке, как «Мит лэбиэ – Наша земля» (сост. Л.Жукова), «Земля Олонхо» (сост. Е.П.Чехордуна), «Почему животные такие» (сост. П.Е.Прокопьева), «Легенда о мамонте» (Ред. Л.Н.Жукова) и др. Она оказала мне неоценимую помощь при разработке учебно-методического пособия «Юкагирский (одульский) язык для дошкольников». В числе главных достижений Акулины Егоровны – создание в 2009 г. в соавторстве с молодой учительницей юкагирского языка Алёной Николаевной Мироновой первого разговорника на языке лесных юкагиров. Это издание стало настольной книгой для юкагиров Нелемного. В копилке учителей Нелемнинской школы десятки её переводов произведений для детей известных русских писателей. В данное время по линии Министерства образования Республики Саха (Якутия) выходят хрестоматии для чтения для 1 и 2 классов «Юкагирские огни», составленные учителем национальной культуры Елизаветой Ивановной Дьячковой, где в приложении представлены юкагирские переводы учебных текстов, выполненных Акулиной Егоровной.
    Полностью потеряв из-за болезни зрение, она продолжала удивлять своим жизнелюбием, жизнестойкостью, невероятной работоспособностью. Работая с Акулиной Егоровной в ходе сбора материала для словаря лесных юкагиров, я каждый раз с восхищением отмечала для себя её безупречное владение русским языком, очень верные толкования слов и грамматических форм. Поразительно точные определения значений слов, данные ею, можно было сверять по толковым словарям русского языка. А сколько «новых» юкагирских слов и оттенков значений было открыто в процессе общения с нею!
    Акулина Егоровна хорошо знала особенности традиционной юкагирской культуры, помнила фольклорные произведения. Одна из сказок, записанная от неё, рассказывает о происхождении растения с юкагирским названием мо5осьо. Первоначально она перевела моӷосьо как «иван-чай», но позже сказала, что ошиблась и что в народе по-русски это растение называют «доминдора». С виду это обычная этиологическая мифосказка, каких в юкагирском фольклоре множество, но именно простота и искренность, за которыми скрыты приметливость и пытливый восторженный взгляд на мир, подкупает в этой и других народных историях.
     Однажды осенью, повествует сказка, мать послала дочку к соседям за заячьей шкуркой. Пошла девочка, дали ей заячью шкуру. По дороге домой она начала с ней играть. Заигралась, весь пух из шкурки выпал. Неожиданно поднялся ветер, пух полетел, запутался в кустах. С тех пор осенью моӷосьо как будто с белым пухом стоит.
     Честно признаться, поэзия – не моё сильное место и мне крайне редко когда хочется написать о чём-нибудь в стихотворной форме, но однажды несколько лет назад на эту сказку сами пришли стихи, в стиле самой сказки. Пусть они станут посвящением Акулине Егоровне:

 
Колымской осенью в верховьях дремлют горы,
Тайга застыла, замерла река.
Здесь будто изначальная природа,
Тут словно оживает старина.
          И кажется, что вот из чащи леса,
          Как в древней сказке выбежит дитя,
          С пушистым заячьим играя мехом,
          К первичным водам спустится сюда.
Смеясь заливисто, глаза поднимет к небу,
Взмахнёт рукой, привет светилу шля,
И повторит серьёзно слова деда:
«Подай всем благо, наша мать, Земля».
          И закружит вдруг первозданный ветер,
          И разнесёт повсюду заячий пух,
          Тот, что с тех пор траву под осень метит,
          Что вылетел из нежных детских рук…

И снова тишина. Ничто не дрогнет.
Устлал истоки вековой покой.
И только сказка эта нам напомнит
В который раз о жизни давней той.
          Века бегут порывисто и гулко…
          Вновь сбудется ли время, юкагир,
          Где маленькая девочка-одулка,
          Не ведая, большой творила мир?

     Акулина Егоровна, без сомнения, приложила большие усилия для преобразования мира юкагира, вселяя своим подвижническим трудом надежду на сохранение и возрождение самобытного языка древнего народа.
                                
П.Прокопьева, к.п.н., зав. сектором ИГИиПМНС СО РАН

Из воспоминаний А.Е.Шадриной

О детстве

     Когда я была маленькой, пока мать не умерла, хорошо жили. Когда её не стало, мне было девять лет, младшему брату – шесть лет, самому младшему – два года. Я родилась в 1930 году, в то время моя тётя и четверо дядей были несемейные. Пока не стала ходить, они меня на руках носили, таскали, так любили.
     Помню, когда была маленькой, с тётей за дровами ездила на собаках.
     Детьми играли с большими камнями. Это коровы были. Из тальника игрушки делали, скручивали, это были лошади и коровы. Игрушек не было, видимо. Тряпичными куклами играли. Я сама моим подружкам шила куклы, ватой набивала. Жужжалки делали для игры, как пропеллер самолёта, нитку вдевали в дырочку (деревянной пластины – прим. П.П.) и дёргали. Из песка делали всякую всячину, птиц, коров, лошадей. Тальник связывали, протягивали, будто рыбу ловили. Ямки делали у реки, мальков туда спускали, потом, поиграв, обратно в речку отпускали, не убивали.
     Одежду тогда сами делали, оленьи шкуры выделывали, из них обувь шили, ровдугу делали. В начальных классах в торбасах из ровдуги ходили, осенью галоши одевали. Когда мать живая была, очень много одежды покупали. Я старшая была. У меня было несколько зимних пальто, ботинок. Очень хорошо одевали.

 
О школе

     Потом тётя замуж вышла ( за первого учителя с.Нелемное Панкратия Иовича Борисова – прим. П.П.), дяди женились. Меня (после смерти матери) моя тётя воспитывала. У тёти четверо детей было, старший умер, тётя не работала. Панкратий Иович учителем работал, зарплата маленькая была, несмотря на это, воспитывали меня. Мои младшие братья, тётины дети, недавно только об этом узнали, думали, я им родная сестра.
     Потом в школу пошла. Ни одного слова по-русски не знала, только по-юкагирски говорила. В школу русскому языку научилась. Потом в Зырянке училась два года. Тогда к Магаданской области относился наш посёлок. В Таскан нас в интернат посылали учиться. Долго ехали, через Сеймчан. До Сеймчана по реке ехали, на пароходе, на машине, на тракторе увозили, пешком добирались. Привозили нас летом, потом осенью, пока река не замёрзла,  увозили.

О колхозе

     Когда из интерната приезжали, целое лето работали. 11-летние, 12-летние дети. Тогда колхоз был, в том колхозе картошку, капусту сажали, огурцы в парниках выращивали. Мы по ночам всё это поливали, руками воду в вёдрах таскали, а там такие крутые берега. Когда рыба приходила, мы, дети, на деревянных шлюпках (тогда железных лодок совсем не было) неводили. Ни один ребёнок без дела не ходил. С одним старым человеком трое-четверо детей неводили всю ночь, а ночи тёмные были, босиком, без сапог по воде ходили, замерзая. Поэтому сейчас мои ноги, кости болят, наверное.
     Расскажу, как в колхозе рыбу ловили. В сентябре, когда рыба шла, нас на карбасе увозили. Две речки загораживали, заездки делали. Нас увозили рыбу нанизывать на тальник. Утром встанешь – земля белая от рыбы, омуль, нельма. Другой рыбы не было. Нам давали ножи, чтобы мы длинные тальники рубили. Старшие дети и взрослые нанизывали рыбу, в одну связку - десять омулей. Рыбу в посёлок увозили. Здесь её засаливали, в больших-больших бочках, женщины работали, ночами стояли. Потом в Зырянку увозили.
     В колхозе было очень много коров, оленей – в Арга-Тасе. Осенью оленей приводили, пригоняли, на тех оленях все мужчины уезжали на охоту до весны. На новый год только приезжали. Тогда соболя, ондатры не было, привозные ведь все они, только белку, горностая, лису промышляли. Много добывали, бедные, в палатках ночевали. Сейчас домики строят, почему раньше не строили, не знаю. Когда строить-то будут? Оленей кормить надо, здесь-там корм искать, поэтому так было, наверное. В колхозе хорошо тогда было. В Зырянке Дом колхозника был, там – продавец, туда молочные изделия, рыбу возили.

О войне

     Во время войны за пушнину продукты давали из фактории, сахар, муку охотникам. Наши женщины одежду шили: шапки, рукавицы из заячьей шкуры, кянчи из оленьей шкуры. Посылки делали, отправляли на войну. Помогали. Переписывались, наверное. Американцы хорошо помогали, одежду посылали, гуманитарку. Всё это раздавали населению.
     (Акулина Егоровна Шадрина – ветеран тыла, имеет медаль «За доблестный труд в ВОВ» - прим. П.П.)

Записала на юкагирском языке в 2005 г. в с. Нелемном П.Е.Прокопьева

Вернуться в раздел "Организаторы, вожатые, педагогические работники, народные мастера"